Женщиной славно от века все, чем прекрасна семья; женщина — друг человека, даже когда он свинья. Мужчина — хам, зануда, деспот, мучитель, скряга и тупица; чтоб это стало нам известно, нам просто следует жениться. Творец дал женскому лицу способность перевоплотиться: сперва мы вводим в дом овцу, а после терпим от волчицы. Съев пуды совместной каши и года отдав борьбе, всем хорошим в бабах наших мы обязаны себе. Не судьбы грядущей тучи, не трясина будней низких, нас всего сильнее мучит недалекость наших близких. Брожу ли я по уличному шуму, ем кашу или моюсь по субботам, я вдумчиво обдумываю думу: за что меня считают идиотом? Оемья — надежнейшее благо, ладья в житейское ненастье, и с ней сравнима только влага, с которой легче это счастье. Не брани меня, подруга, отвлекись от суеты, все и так едят друг друга, а меня еще и ты. Чтобы не дать угаснуть роду, нам Богом послана жена, а в баб чужих по ложке меду вливает хитрый сатана, Детьми к семье пригвождены, мы бережем покой супруги; ничто не стоит слез жены, кроме объятия подруги. Мое счастливое лицо не разболтает ничего; на пальце я ношу кольцо, а шеей — чувствую его. Тому, что в семействе трещина, всюду одна причина: в жене пробудилась женщина, в муже уснул мужчина. Если днем осенним и ветреным муж уходит, шаркая бодро, треугольник зовут равнобедренным, невзирая на разные бедра. Был холост — снились одалиски, вакханки, шлюхи, гейши, киски; теперь со мной живет жена, а ночью снится тишина. Цепям семьи во искупление Бог даровал совокупление; а холостые, скинув блузки, имеют льготу без нагрузки. Господь жесток. Зеленых неучей, нас обращает в желтых он, а стайку нежных тонких девочек — в толпу сварливых грузных жен. Когда в семейьых шумных сварах жена бывает не права, об этом позже в мемуарах скорбит прозревшая вдова. Если б не был Создатель наш связан милосердием, словно веревкой, Вечный Жид мог быть жутко наказан сочетанием с Вечной Жидовкой. Хвалите, бабы, мужиков: мужик за похвалу достанет месяц с облаков и пыль сметет в углу. Где стройность наших женщин?Годы тают, и стать у них совсем уже не та; зато при каждом шаге исполняют они роскошный танец живота. Семья — театр, где не случайно у всех народов и времен вход облегченный чрезвычайно, а выход сильно затруднен. Бойся друга, а не врага — не враги нам ставят рога. Наших женщин зря пугает слух про мужских измен неотвратимость; очень отвращает нас от шлюх с ними говорить необходимость. Век за веком слепые промашки совершает мужчина, не думая, что внутри обаятельной пташки может жить крокодильша угрюмая. Рразбуженный светом, ожившим в окне, я вновь натянул одеяло; я прерванный сон об измене жене хотел досмотреть до финала. Вполне владеть своей женой и управлять своим семейством куда труднее, чем страной, хотя и мельче по злодействам. |
|
|
Designe of page |